(no subject)
Жизнь уже не будет прежней. Оказывается, Патрисия Каас своим низким хрипловатым голосом все эти годы пела: «Он говорит о любви, как говорят о тачках». А я, соответственно, все эти годы не могла разобрать слов, и мне казалось, что там не parle, а part, то есть «он покидает любовь, как выходят из машины».
А я, когда это впервые услышала, была зелёная и думала: аааа, какой шикарный образ. И мне представлялся такой холёный аленделонистый мужчина в плаще или длинном пальто. В расстроенных чувствах, но с застывшей мимикой. И он этак стремительно выскакивает из элегантного чёрного авто, резко хлопает дверцей и закуривает.
Разумеется, ни разу в жизни мне самой не удавалось изящно выйти из машины. Всегда для этого скорее подходил глагол «вылезти». Чёрт его знает, почему, антропометрия у меня, что ли, какая-то для машин неподходящая. Вылезти, цепляясь рукавами за какие-то ручки, судорожно нашаривая сумки и свешивая вниз ногу, а она всё никак не достаёт до земли.
В межчеловеческих отношениях всё было ровно так же, никакого эффектного жеста. В духе дать домашний телефон страшненькому юноше в электричке, изначально понимая, что нееееет. А потом, сгорая со стыда, полгода просить родителей брать трубку и говорить: «Ой, вы знаете, а её нет дома!» Сплошной конфуз и нелепость. Всё равно как, возвращаясь к автомобильным метафорам, выходя из салона, забыть отцепить ремень безопасности или споткнуться об порожек и вылететь носом в сугроб.
Вообще, единственное, что, по большому счёту, меняется в человеке с годами: в 16 лет ещё кажешься себе персонажем, которого играют там Моника Беллуччи или тот же Ален Делон. А потом понимаешь, что нет, совсем не они, а Джульетта Мазина или Пьер Ришар. И это ещё в лучшем случае.
А я, когда это впервые услышала, была зелёная и думала: аааа, какой шикарный образ. И мне представлялся такой холёный аленделонистый мужчина в плаще или длинном пальто. В расстроенных чувствах, но с застывшей мимикой. И он этак стремительно выскакивает из элегантного чёрного авто, резко хлопает дверцей и закуривает.
Разумеется, ни разу в жизни мне самой не удавалось изящно выйти из машины. Всегда для этого скорее подходил глагол «вылезти». Чёрт его знает, почему, антропометрия у меня, что ли, какая-то для машин неподходящая. Вылезти, цепляясь рукавами за какие-то ручки, судорожно нашаривая сумки и свешивая вниз ногу, а она всё никак не достаёт до земли.
В межчеловеческих отношениях всё было ровно так же, никакого эффектного жеста. В духе дать домашний телефон страшненькому юноше в электричке, изначально понимая, что нееееет. А потом, сгорая со стыда, полгода просить родителей брать трубку и говорить: «Ой, вы знаете, а её нет дома!» Сплошной конфуз и нелепость. Всё равно как, возвращаясь к автомобильным метафорам, выходя из салона, забыть отцепить ремень безопасности или споткнуться об порожек и вылететь носом в сугроб.
Вообще, единственное, что, по большому счёту, меняется в человеке с годами: в 16 лет ещё кажешься себе персонажем, которого играют там Моника Беллуччи или тот же Ален Делон. А потом понимаешь, что нет, совсем не они, а Джульетта Мазина или Пьер Ришар. И это ещё в лучшем случае.
